Белокун какое-то мгновение рассматривал изображение.

Его глаза болезненно сверкнули.

— Да. В детстве. Мы должны во что бы то ни стало найти этого Бекира.

Через несколько дней они перевернули Ак-Шеих и допросили всех, кого удалось найти. Кроме Талавира, Азиза-бабы и сына врача исчезли внук старейшины

Ниязи и девочка Черная Корова, которую должны были принести в жертву богу Вспышек. Не смогли найти и Гуль — женщину из аиле Азиза-бабы.

Они реквизировали все запасы воды в чудовище, прогнали ее через свои фильтры, но вода все равно воняла, а на вкус была как из болота.

Ежедневно выла сирена, извещая о приближении суерной бури. Они едва успевали прятаться в подвалы. Даже местные оказались не готовы к такому разгулу природы. После особо сильной бури, которую чудовища назвали

«аллотропан», они нашли человека-медвежонка пристегнутым к верхушке Дерева

Боли, а одна из закутанных — вмурована в надгробие. Сфена такого еще никогда не видела. Лицо женщины торчало из плиты, остальное тело превратилось в камень.

Женщина мигала четырьмя глазами и то и дело беззвучно открывала рот, как выброшенная на берег рыба. Сфена приказала ее пристрелить, потом подумала, что тщетно испортила пулю. В глазах женщины не осталось ничего человеческого.

Засоленные обвиняли их в бурях и смертях, ведь Старшие Братья прервали Андир-Шопай и помешали принести в жертву местному божеству двоих детей. Это, по мнению примитивных чудовищ из Ак-Шеих, вызвало гнев Бога

Вспышек и способствовало превращению Дерева Боли в агрессивного охотника. Дерево атаковало бессистемно и мгновенно. Братья на днях пытались пробиться в полости под воронкой, а затем Дерево лишь на мгновение оживало, ударяло веткой и оставляло вместо человека кучу разрушенной плоти.

Больше всего Сфену раздражала невозможность установить нормальную связь

с Матерью Ветров. После вспышек техника перестала работать. На освоение засоленных артефактов из Дешту ушли годы. Но и с ними не было уверенности. В

Сфены была раковина от рапана с яркой оранжевой серединкой. Такую же она оставила на Станции. Еще одна получила поисковая группа, которую они отправили за детьми. Но то бури, то ли расстояние превратили связь в накипи моря.

Сфена еще на Матери Ветров попыталась научить Руфу ритуалу. Таскала к палатке женщин из Ак-Шеих, но ничего не получалось. Можно было много раз повторять, что это из-за тупости Руфи, но правда была в том, что Сфена не знала, как это работает. Тетя Валька была ее первым и единственным удачным контактом.

Можно было подумать, что она сама захотела связаться с Матерью Ветров и потому все получилось. Сфену распирало любопытство, что бы по этому поводу могла рассказать пораженная женщина. Но Белокун держал ее в медикаментозном сне. Веки женщины беспрестанно дергались, словно ей снились яркие сны. Для Сфены она была загадкой. Матери — женщины, способные рожать — имели огромную ценность для Старших, но вместо того, чтобы пожинать плоды из своего статуса, раненая избрала побег.

— Не дай себя обмануть. На вид она простушка. А на самом деле лжец и предатель. Тот, кого она выдала за своего сына, был похищен из Матери Ветров,

— раздался из-за спины голос Белокуна. Как давно он за ней следил?

Увидел ли восторженное выражение, с которым она рассматривала Ма? Сфена еще раз вгляделась в лицо раненой. Кто же она была, что ей удалось что-то украсть в

Белокуно?

Адъютант поставил на стол перед руководителем Матери Ветров миску с дымящейся пылью. Рис сверкал от жира, там были даже кусочки настоящего мяса. Сфена чуть не подавилась слюной. Она и другие Старшие Братья уже несколько дней ели брикеты из сухпайков.

— Тебе удалось связаться с поисковой группой?

— Если верить Серову и дети пошли в сторону моря, не думаю, что нам удастся с ними связаться. Море все глушит.

— Мать Дуковач?

Пытаясь не смотреть в тарелку Белокуна, Сфена отрицательно покачала головой.

— Грифоны?

— Царь на охоте. А львицы без него отказываются действовать.

— Так скормите им кого-нибудь из засоленных. — Белокун погрузил пальцы в пилил, взял горсть и бросил в рот. — Отправь еще одну группу. Я хочу вернуть свою собственность. Делай хоть что-нибудь, а не придумывай объяснение, почему тебе не удается!

— У нас проблемы с личным составом, — сказала Сфена сквозь зубы. -

У одного Брата обнаружены прогрессирующие признаки суерного заражения. Предполагаю, что далее процесс будет мало контролируемым и захватит других Братьев. Если чудовища вздумают атаковать, нам будет тяжело устоять.

— В скольких обнаружены изменения? — Белокун отодвинул тарелку, словно она испортила ему аппетит.

— У половины. Это хороший показатель как для недели после спуска. Но есть и плохие новости. Не очень хорошие. На Станции заметили скопление чудовищ около

Шейх-Эли. То есть… — женщина откашлялась, — в пешей доступности к Матери

Ветров, которые мы оставили почти безоружными. Это было два дня тому назад.

У более актуальной информации нет. Связь…

— Что ты говоришь о своей связи? Уже всем понятно, что ты профессионально не годишься. Но даже такой идиотке, как ты, должно быть ясно. Мы должны найти Мамая и Золотую Колыбель. Без этого Матери Ветров не вернуть прежней власти и авторитету. Это наш приоритет.

Сфена хотела сказать, что о таком нужно было думать раньше. Прежний статус Матери Ветров вернет только свежая кровь — новое поколение Старших Братьев, а ему — Белокуну — давно пора на пенсию. Дверь колыхнулась. В палатку залетел раскаленный воздух, а с ним — вонь гнилого мяса и старого пота.

Беззащитно вошел засоленный. Длинные светлые пряди свисали до плеч, маска для дыхания с нарисованными зубами прикрывала нижнюю часть лица, а халат едва держался на веренице — так, что виднелись бледные, изъеденные язвами бедра.

— Меним адим Саша Бедный. — Муж коснулся кулаком лба, скрестил руки на груди, правую выпрямил вперед в ритуальном приветствии и произнес принятое в Деште славу Богу Вспышек — «Буаах!». — Я всегда помогаю

Старшим Братьям. Но одна жена рожать. Пришлось задержаться. Не видел вашего прилета. Искренне прошу.

Муж упал на свободный стул.